http://msk.kp.ru/daily/26148.7/3037087/

Белый автобус с номерами 05 региона уже подъезжал по кольцевой к трассе «Дон», когда был остановлен на посту ДПС. Водитель, все документы которого были в порядке, не высказывал никаких признаков беспокойства и даже пытался шутить — так же, как и пассажиры, 40 уроженцев солнечного Дагестана, которые, закончив свои дела в Москве, возвращались в республику. Они улыбались.

Сорок первый

Шутки закончились, когда из-под сиденья полицейские извлекли сорок первого пассажира — неряшливо одетого мужчину. Он находился почти в невменяемом состоянии. Это был Олег Мельников, активист общественной организации «Альтернатива», работающей по линии освобождения русских рабов, которые попали в плен на Кавказ. Олег неделю бомжевал на Казанском вокзале, ожидая, когда его продадут в рабство. И его продали.

Об этой схеме активисты «Альтернативы» знали давно. И даже приметы вербовщиков, которые сообщали им люди, ранее освобожденные из рабства в Дагестане. Все это было известно и полиции, но увы — так и не было отработано оперативниками. А поскольку родственники рабов разобщены, разрознены и не могут собраться вместе, скажем, пойти и разгромить торговый центр, как сделали жители Бирюлёво, то и шансы, что полицейская машина начнет радикально решать вопрос с дагестанскими работорговцами, были малы. У полиции, увы, и других забот хватает. Но что же делать тем, чьи родственники в плену, во враждебном окружении? Ведь все пленные до одного утверждают, что держат их в рабстве вовсе не отдельные злодеи, а охраняют по существу целыми селами, всем миром, как скот, в случае чего отлавливая беглецов силами коренных жителей, при самой активной помощи местной полиции.

Контрольная закупка

Решение было не бесспорным, и руководитель Олег Мельников долго шел к нему. Но, в конце концов, видя бессилие полиции, видя все новые и новые случаи, когда людей безнаказанно уводили в рабство (и не всех потом можно было найти), видя горе родственников, которым никто не оказывал помощи, Олег решил пройти этот путь сам, чтобы вербовщики вышли на него и увезли в плен. Как врач, который колет себе новое неизвестное лекарство с целью понять, как потом помогать людям.

Чтобы уже точно попасть в «группу риска», Мельникову пришлось около недели жить на Казанском вокзале, перезнакомиться со всеми местными бомжами, жульём и стражами порядка, которые, впрочем, не обращали на нового приезжего бомжа особого внимания. И спустя неделю рыбка клюнула — в пятницу, 18 октября, вербовщик по имени Муса подошел к нему и предложил «немного подработать». Муса уверял, что он так помогает всем нуждающимся уже два года и делает это бескорыстно и ничего с этого не имеет. И имя, и приметы, и темная заниженная «Лада» с тонированными стёклами (и вечным кавказским бум-бумом изнутри) точно соответствовали тому, что рассказывали освобожденные ранее рабы.

После того как вы скажете «да» этому вербовщику или хотя бы не скажете «нет», вас ждёт многолетнее рабство и, возможно, смерть. После которой вас сожгут в печи для обжига кирпича. А без тела, как шутят у нас в полиции, нет дела. Будет только вечный «розыск» — это когда никто никого не ищет, а имя пропавшего лишь годами бессмысленно болтается в полицейских базах данных. Олег Мельников вместе с вербовщиком доехали до станции метро «Теплый стан», где Муса передал его уже другому вербовщику по имени Рамзан. «Они на некоторое время отошли от меня, о чем-то говорили, и я увидел потом, как Рамазан передал Мусе деньги, какую именно сумму, не знаю», — рассказывает Мельников. Сказать «нет» невозможно, если за вас уже заплатили...

Позже, уже перед самой посадкой в автобус в поселке Мамыри, на территории новой Москвы, где каждый день паркуются автобусы ноль пятого региона, Олегу сказали, что придется ехать 30 часов до Дагестана, и он попробовал отказаться — да не хочу, дескать. «Понимаешь, — проникновенно объяснили ему работорговцы, — тебе не ехать уже нельзя. За тебя уже заплатили. Тебе ПРИДЕТСЯ ехать». И предложили обсудить этот вопрос, заодно немного выпить — благо, прямо около остановки автобуса стоит киоск. Милая приветливая женщина, хозяйка киоска, тут же подсуетилась, поняв свою задачу без лишних слов, и из-под прилавка появились пластиковые стаканчики. И хотя Олег лишь пригубил налитый хозяйкой киоска какой-то спиртосодержащий напиток, пахнущий валерьянкой, незаметно вылив остальное под стенку киоска — этого хватило. Постепенно он начал понимать, что теряет сознание, а его пакуют под сиденье в автобусе. Последних сил хвалило, чтобы уже в пути отправить смс коллегам, которые в засаде с нетерпением ждали новостей от Олега — вызывайте полицию, «скорую», я теряю сознание. После этого Олег уже мало что помнит.

Олег Мельников прокомментировал ситуацию: «Первая и самая главная причина по которой я не поехал до самого Дагестана банальна, у нас просто не хватало денег на мое вызволение в случаи чего. Во-вторых, все-таки присутствовал некий страх не вернуться назад, хотя было желание довести начатое до конца.Успокаивало также то что, все те люди, которых мы освободили, и которые испытали на себе весь ужас рабства, говорили, что от того пойла, которое им наливали еще никто не умирал. Все-таки главную задачу мы выполнили, торговщики исчезли с вокзалов и сейчас всех, кто садится в автобус до Дагестана, записывают в списки по паспортам. Конечно, мы не остановили поток, но хотя бы перекрыли его на время, пока будет идти следственная проверка. Потом мы уже будем додумывать, что делать дальше, но уже сейчас я могу сказать, что у нас появилась идея, как самим воздействовать на этих людей. Например, в глазах той женщины, из киоска, которая наливала мне отраву, я все-таки увидел долю сожаления. И сейчас уже известно, кто она, ее фамилия и чем она занимается. Мы хотим, ввести в курс дела весь круг ее знакомых и коллег. Наверняка у нее есть дети, которые учатся в школе, одноклассникам которых, тоже следует рассказать, какое горе приносит мама их друзей другим матерям. Они просто не знают о том что происходит. Есть несколько таких показательных примеров, но чаще всего я вспоминаю одну историю. К нам обратилась женщина, у которой пропал сын. Мы не смогли ему помочь, потому что через несколько дней полиция сообщила, что он умер, но группа крови не совпадала, и эта женщина, до сих пор с 2010 года не теряет надежды вернуть своего сына из рабства, и кладет каждый месяц ему на телефон, с которого он последний раз звонил, 100 рублей. Стоит появится пенсии, так она сразу идет к экстрасенсу, который говорит, что он жив. Если экстрасенс, говорит обратное, то она больше к нему не ходит и ищет другого. К сожалению, мы не можем многим помочь, но мы можем уберечь кого-то, в основном в рабство попадают люди из провинции, и мы делаем все чтобы их найти. Сейчас без вести пропавших людей насчитывается от 80 до 120 тысяч человек, по нашим подсчетам, 5-7 процентов находится на дагестанских каменных заводах. Это очень большие цифры, по сравнению с тем скольких нам удалось спасти за год — 120 человек. Мы делаем то что в наших силах, но сильно ограничены финансово».

Олег Мельников теперь в безопасности и лежит в институте Склифосовского. Анализы показали, что он был отравлен барбитуратами. На момент госпитализации его состояние оценивалось как «средней тяжести», но полежать ещё придется. Так как, по словам врачей, отравление — это опасная штука, и возможны рецидивы и ухудшения. Ему удалось избежать полной дозы — иначе он был бы в отключке 30 часов, до самого Дагестана. Как все те, другие, те, кто уехал «немного подработать на жизнь» в теплых краях.

Рынок рабов в Мамырях

Пока Олег лежал в больнице, его соратники освободили ещё одного раба в Дагестане, которого увезли по той же схеме, через рынок русских рабов в Мамырях с месяц назад. Поток «белого товара», судя по всему, на этой перевалочной базе не пересыхает — ведь экономика Дагестана растет, и новые заводы требуют новых рабов. Вербовал освобождённого тот же Рамзан, который у себя на родине вполне уважаемый человек, ездит на «Мерседесе», а не маскируется, как в Москве, под бедного родственника на «Ладе». И, по всей видимости, прекрасно известен местной полиции. Так же, как и другие рабовладельцы и работорговцы, участники этого живого трафика. Все они на свободе — и, похоже, никто не собирается их там задерживать. Но с другой стороны, что же вы хотите от далёкой дагестанской полиции, когда и в самой Москве-столице кавказским работорговцам у нас открыты все дороги, все пути?


ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Русские рабы XXI века

Корреспонденты «КП» Александр Коц и Дмитрий Стешин попытались разобраться, как русские со всей страны попадают на дагестанские кирпичные заводы. И почему их ищет не полиция, а волонтеры.

Рабство на Северном Кавказе давно уже стало секретом Полишинеля. Разумеется, бичи, бомжи и деклассированные элементы всегда любили юг страны, даже в советские времена. Вот только в СССР эти люди ехали на Кавказ добровольно. А сейчас их доставляют в рабство по отработанным схемам, когда сладкий обман смешан с насилием, психическим давлением и препаратами типа клофелина.

Недавно мы с удивлением узнали, что в Дагестане действует группа общественников из России. Русские парни из организации «Альтернатива» приезжают на Кавказ и вытаскивают рабов из застенков (читайте далее)