Время течет, все меняется. На смену старому приходит новое. Так и с музыкой: ежегодно, да что там, ежедневно на слушателя «валится» столько свежеиспеченных песен, что впору его откапывать. Вечное обновление музыкального рынка заставляет еще быстрее забывать нас, что было до этого.
Однако есть музыка, над которой время не властно. Ее слушают от мала до велика, она объединяет старое поколение с новым. Творчество Сергея Беликова, заслуженного артиста России, по праву можно считать именно таким. Выступив в городском театре драмы 21 марта, он исполнил как знаменитейшие песни прошлого века — «Ночная гостья», «Сниться мне деревня», «Живи, родник, живи», «Моя гитара» и другие суперхиты, так и свои недавние композиции, чем немало осчастливил публику. А после концерта Сергей любезно согласился побеседовать с газетой «Вести города».
— Вы сказали, что приехали в Саров первый раз. Саровчане — отзывчивая, благодарная публика?— Надо сказать без ложной скромности, она не лучше и не хуже, чем в других городах и Советского Союза, и нынешней России. По сути, я привык к подобному успеху, и говорю это без хвастовства, потому что в этих словах заложена моя ответственность перед слушателем. Ваш теплый прием — это своего рода благодарность за мое отношение к тому, что я делаю.
— И вы бы приехали в наш город еще раз?
— С удовольствием.
— На сцене вы просто творите чудеса: даете такой заряд жизнелюбия и энергии, прямо искрите! Можно ли вас по жизни назвать оптимистом?
— Вы знаете, нет. Наверно, я хороший артист, но артист и человек вне сцены — это два разных понятия. Если привести примеры из искусства, то многие знают, что люди, которые несут со сцены один образ, в жизни являются совершенно другими.
— Вы являетесь представителем целого поколения. Вашу музыку слушали и в 70-е, и в 80-е, и поколение 90-х знает ваши песни…
— Скажем так, не все песни, которые были исполнены сегодня, являются именно моими. Они — творения ансамблей, в которых я пел, был составной частью успеха этих композиций.
— Можно ли сказать, что сегодняшние исполнители добиваются такого же успеха, как вы? Можете ли вы что-нибудь посоветовать им?
— Сейчас есть коллективы и артисты, которые стартовали в 90-е годы прошлого века или в начале 2000-х, имеющие не то что такую же славу, как у меня, а даже большую. Другое дело, что у меня почти сорок лет творческая деятельность, а за такой большой срок сколько людей уходит со сцены как в прямом, так и в переносном смысле. Поэтому, думаю, нет нужды сравнивать успех тех артистов, кто на сцене появился 3-5 лет назад, со звездами Советского Союза. Умалять их успеха тоже не надо, и я желаю достичь им еще больших творческих высот. Но посмотрим, какая судьба ждет их через 30 лет. Безусловно, молодежь, на которую рассчитано их творчество, более податливая публика, легкая на подъем. Это закон природы. Когда мы были молодыми, публика охотнее и в большем количестве ходила на концерты. Но жизнь устроена так, что взрослая аудитория меньше уделяет внимания музыке, и поэтому взрослые артисты, за редчайшим исключением, теряют некоторое число слушателей. Новое поколение, если бы захотело, то услышало. Значит, оно слушает свою музыку. От этого факта я не испытываю от каких-то творческих мук и разочарований, ведь у каждого поколения своя музыка и свои герои. Конечно, хорошо, когда герои прошлых поколений могут донести свое творчество до следующего поколения, но опять же это не всем давно. Многое забывается…
— Но ведь не зная истории, не построишь будущего. И сейчас многие среди молодежи начинают слушать музыку прошлых лет, скажем, Queen и Scorpions.
— Да, есть такая тенденция. Их ведь никто не заставляет, верно? Другое дело, есть ли у них возможность послушать хорошую, качественную, но «старую» музыку. Молодой человек или девушка должен где-то услышать ее, и она может тронуть его. Хорошо, если родители не утратили интерес к глубоким по смыслу, с хорошей мелодикой, песням своей юности. Они смогут помочь разобраться своим детям в этой музыке, и это станет, возможно, открытием для другого поколения творчества уже взрослого артиста.
— Сегодня рядом с вами выступал ваш сын. Собирается ли он идти по стопам отца, выступать сольно?
— Если сложится, то да. Говоря о сценической деятельности, наивно и абсолютно неправильно говорить, что он пойдет «по стопам» и будет артистом. Этого никто не знает: кто кем будет, кто добьется каких успехов, даже без относительной степени талантливости. Сцена, как и вся жизнь — коварная штука. В любой сфере деятельности есть много способных людей, которые по разным причинам где-то «застревают». На это влияет много вещей — подключается судьба. Поэтому, как сложится у моего сына артистическая жизнь, я не знаю. Он, безусловно, парень способный и, что очень важно в нашей профессии, упертый, а это значит, любит заниматься творчеством. А это, по закону природы, рано или поздно должно принести свои плоды. И я думаю, что он увидит плоды своего труда. Безусловно, тот факт, что у него отец из артистической среды, дает ему некий бонус. Но его отец — Сергей Беликов, не является каким-то боссом, поэтому реально я ему мало чем могу помочь в административном смысле. Но то, что он с детства находился в ауре творчества, безусловно, должно помочь ему.
— Чем отличается современная молодежь от молодежи прошлых лет?
— Я не общаюсь с молодыми, поэтому мне трудно судить. И я вам скажу по секрету: честно говоря, не очень-то помню свою молодость. Я, когда слушаю, как наше поколение о чем-то вспоминает, что-то говорит, всегда думаю: «Да, что-то такое было», но ощущение такое, что как будто в это время был на другой планете. И никак не могу согласиться: «Да-да, это было так-то…» или добавить какие-то детали. Звучит, конечно, странно и даже забавно, но я не могу воспроизвести какие-то нюансы, связанные с моей молодостью — не помню ее!
— Что вы можете сказать вообще о той стране, в которой выросли, о СССР? Или сравнить ее с Россией теперешней…
— Я, пожалуй, не открою ничего нового и скажу, по сути своей, избитую фразу: люди в той стране, при всех тяготах, какой-то отсталости от Запада, его образа жизни и достатка, были более открытые. Была общность людей, какой сейчас, конечно, нет.
— Нельзя не вспомнить вашу любовь к футболу, потому что известно, что вы были очень хорошим игроком в команде «Старко» и вас даже называли «лучший певец среди футболистов и лучший футболист вреди певцов».
— (смеется) Да, это какой-то комментатор придумал мне такой титул. Дело в том, что футбол уже несколько лет в моей жизни отсутствует полностью.
— А не скучаете?
— Знаете, нет. Просто произошел ряд событий, связанный с травмами, которые вывели меня из строя сначала на год. Через какое-то время я немножко поиграл снова, и опять «вылетел» из активной жизни на год — будто страница перелистнулась. И в какой-то момент почувствовал — меня не тянет на поле.
— А о нашем футболе вы что можете сказать?
— Я считаю, что футбол, как и многое другое, сейчас слишком распиарили, много шумихи вокруг этого вида спорта. И может быть, чтобы оправдать слишком большое количество денег, которые там крутятся, пытаются придать ему какую-то значимость. Чтобы мы, наверное, понимали и принимали тот факт, что есть футболисты, они зарабатывают хорошие деньги, потому что они «о-го-го»! А если разобраться: ну и что с того? Гораздо более серьезный вопрос: стоит ли они всех этих денег? И ведь это очень важная социальная проблема, ведь эти деньги не с неба падают, они взяты у государства, а по сути своей — у народа. Стоит только вспомнить о задолженностях зарплаты учителям, врачам, и становится понятно, насколько траты на футбол безнравственно выглядят! Если бы эти футболисты сами зарабатывали эти деньги — от трансляций, от числа зрителей, которые приходили на их стадионы, я и бы слова против не сказал. Но когда мы знаем, что все это по себестоимости убыточно, встает очень тяжелый вопрос — ЗАЧЕМ все это нужно? Эти люди все равно не приносят вселенской радости всему народу: да, там победили, но в другом месте проиграли.
— Если от темы спорта плавно перейти к здоровью, можно ли сказать, что вы ведете здоровый образ жизни?
— Да, веду. Я считаю, что это необходимо.
— Честно говоря, это видно. Вам совершенно не дашь ваш настоящий возраст: сорок, не более.
— Спасибо (смеется). Дело в том, что когда мне было сорок, мне давали 28, в пятьдесят — 35. Видимо, этот «отрыв» в пятнадцать лет так со мной и идет, что не может не радовать (смеется).
Лилия Прямилова, «ВГ»
Прокомментировать
